Потерянная душа
Семён и дядя Фома сидели на крыльце. Второй курил самодельную сигарету. Семён от самокрутки отказался.
— И давно вы пьëте?
— С того самого дня. После её ухода из моей жизни внутри что-то сломалось. Теперь не представляю свой день без выпивки. Если бы не работа, то уж и меня бы не было.
— Неужели не произошло ничего хорошего, что могло бы взбодрить?
— Было. В мае написала старая знакомая, позвала в город, увидиться. К моему удивлению, после долгого перерыва общение завязалось как-то очень легко. Стал ездить к ней в гости. Но в какой-то момент меня снова накрыло и я бросил поездки. Наверное, навсегда.
— А она не пыталась писать ещё? Или приехать?
— Пыталась. Но я не особо отвечал. А приехать не могла, так как не знает где я живу. Никогда ей не рассказывал.
— Почему же?
— Не знаю, как-то не заходил об этом разговор. Да и не приехала бы она.
Дядя Фома забычковал окурок о ступеньку и достал следующую сигарету.
— Я видел у вас там гитару? Ваша? Играете?
— Брынчал раньше. В определённый момент даже прям загорелся. Были мысли научиться хорошо играть. Даже этот новомодный фингерстайл освоить. Не надолго хватило, месяц-полтора, и тоже бросил.
Дядя Фома прикурил самокрутку. Затянулся.
— А у вас есть родные ещё?
— Дочь и двое внуков.
— Так что ж вы? О них заботьтесь. Приезжайте к ним, общайтесь, играйте. Точно поможет.
— Да как тебе сказать, Семён... Не нужно мне никого. Такой фикус: с ней хоть в корреспонденты, а без неë даже как-то общаться ни с кем не хочется.
— Но нельзя же так! — Семён аж встал.
— Да знаю я. Но ничего сделать с этим не могу...
Семён сел. Ему было очень жаль дядю Фому. Понять его он не мог, ведь в его жизни никогда не было такого сильного чувства любви и зависимости. Но из-за его врождённого сострадания он сейчас едва не плакал.
— И что же, так и будете пить до конца жизни?
— Кто знает...
— Даже никаких планов нет?
— Почему же, есть. Там, в той части деревни наши главные активисты основали литературный кружок для всех желающих. Туда можно приходить, слушать или рассказывать стихи, обсуждать свои и чужие книги, спросить совета, взять урок или просто пообщаться. Возможно, решусь туда сходить, вдруг понравиться. Может и отвлечься поможет.
— Обязательно поможет! Идите, не думая. Прям завтра.
— Посмотрим, — усмехнулся дядя Фома. — Знаешь, Семён, мне кажется, что я схожу с ума. Последнее время в мой сон является человек, представившийся как Ыниену. Ему удаётся довольно легко уговорить меня отказаться о тех вещей, которые приносят мне радость. По-моему, он хочет свести меня с ума. Или убить. И он близок к своей цели.
В этот момент Семён твёрдо решил, что как бы ни сложились обстоятельства, он найдёт ту девушку и уговорит её научить дядю Фому противостоять демонам.
— Ладно, хватит обо мне. Ты, кажется, Миру искал?
— Да... — Семён немного растерялся от резкой смены темы диалога. — Вы её знаете?
— Я ничего о ней не помню. Но в дневнике Насти есть упоминания о девушке с лисьим хвостом и ушками. Три года назад мы нашли её без сознания в лесу. Притащили домой, помогли поправиться. А потом отправились на поиски какого-то Семёна. Видимо, тебя.
— И как, нашли?
— Нашли. Осталась с ним, то есть с тобой, жить. Почти год она здесь не появлялась. А позапрошлым летом они, то есть вы, приезжали. По-крайней мере, так написано в дневнике.
— Вот как... Получается, теперь мой черёд искать.